Колпачок

Владу, уже доктору,
посвящаю.

Говорила мама – лягушка сыночку:
«Смотри, куда прыгаешь!»
М. Рид. «Квартеронка»

Когда В.И.О. собрался идти в медицину, я предложил ему, для начала, что называется, «попробовать её на вкус», а именно: поприсутствовать на операции. А уж после решать.

По договорённости со знакомыми хирургами-урологами, мы вдвоём отправились к ним в отделение в воскресенье, когда в больнице только дежурный персонал. В ординаторской за чаем и беседами не прошло и получаса, как позвали в операционную. Я, как уже многоопытный доктор, остался в отделении, а юный «кандидат»[1] с хирургической бригадой отправился облачаться в белые одежды.

Оказалось, «Скорая» ещё с маршрута запросила операционную. Одна бригада уже работала, но ситуация оказалась сложнейшей, и потребовался хирург-уролог.

Надев защитные маски, вторая бригада с «кандидатом» совершила похожее на священнодействие омовение рук с последующей их обработкой раствором муравьиной кислоты. Далее все облачились в стерильные халаты и перчатки, после чего хирург и ассистент приступили к работе на урогенитальной[2] области.

Разрез, зажимы, сушить, ещё разрез, глубже… рана заполняется кровью и гноем. Причём запах был такой силы, пронзительности и тошнотворности, что ощущался даже за пределами оперблока.

Выдержать в таких условиях, не брезговать, не цепенеть от ужаса, не плакать, не жалеть себя можно только одним способом: заниматься делом. Чем и были заняты обе хирургические бригады. А через час к ним, ввиду выявленного поражения ещё и толстого кишечника, спешно присоединилась третья бригада – хирургов-колопроктологов.

Сменяя друг друга, три хирурга, три ассистента, три операционных сестры, два анестезиолога – реаниматолога, сосредоточенно делали своё дело.

Двенадцать человек – двенадцать ангелов – на операционном поле сражения со смертью.

Абсцесс околопочечной клетчатки, полтора литра гноя и погибшая почка. Влагалищно-пузырный и влагалищно-прямокишечный свищи, разлитой гнойный перитонит, бактереимия, ДВС-синдром. А возникли они от пролежней, которые, в свою очередь, развились от длительного давления инородного тела: колпачка от баллончика с дезодорантом, – эха своеобразных интимных утех двухлетней давности.

Критическое положение.

Четыре часа резания, сшивания, дренирования, препарирования, очищения хирургами и медсёстрами. Четыре часа поддержания наркоза и ускользающей жизни анастезиологами-реаниматологами. Гормоны, антибиотики, гликозиды, гемостатики, дезагреганты, антикоагулянты, адреномиметики, переливания плазмы и эритроцитарной массы и т.д., и т.п.

Океан опыта, знаний, умений, сплав рутины и новаторства, низости и высот, слаженности и инициативы. Служение.

Белее халата, нетвёрдой походкой в ординаторскую вернулся «кандидат».

«Я простоял ровно минуту. Всё вдруг куда-то исчезло, а потом понимаю, что лежу на полу, смотрю в потолок и на склонившиеся надо мной лица медсестёр… Полежал, оклемался, вот, отправили».

Я ему: «Ну, как, идёшь в медицину?»

«И всё-таки пойду!» – тихо и твёрдо заявил этот новый «Галилей от медицины».

Да, пациентка, Слава Богу, выжила и после длительной реабилитации даже вернулась к своей работе. Кстати, по профессии она – повар, проходила регулярные медосмотры.

А «кандидат»…, «кандидат» через семь лет стал толковым, думающим детским врачом.